— Что вы от меня хотите, чтобы я сделал? — Окончательно сломался мужик. Было, похоже, что по настоящему, а не играя. Фальши совсем не чувствовалось.

— Наследники у моего недорубка есть?

— Да, Ваша Милость. Двойня, мальчик с девочкой. Третий год пошел.

— А какого х…тогда своей даме сердца на дорогах признания посвящает? — Не выдержал капитан. — Жена надоела, избавиться собирается?

Прежде чем Лойху ответить, кастелян откровенно замялся:

— Он над вами глумился, Ваша Милость, а не даме сердца эти признания посвящал.

— Вот как?

— Да, милостивый господин. Рейна Фрида ан Сигиморн, это такая благородная дурочка из соседнего поместья. С младшим братом фера Одда были помолвлены, но как со стены лет семь назад шлепнулась, так родители господина сразу же помолвку разорвали. С головой совсем плохо, пол лица всмятку, в падучей что ни неделю бьется, даже колдуны ничем помочь не смогли.

— Ах, ты говно какое! — Ан Феллем по молодости натурально вскипел, только сейчас сумев оценить в какой его затягивали блудняк.

Я хмыкнул, напротив, оценив эту остроумную шуточку, но ничуть ей не удивившись и, вернул жертву моих манипуляций к нити разговора:

— Если властелин Реннедерна по ужасной случайности от ран тапки кинет, молодой вдове с маленькими детьми кроме таких как ты старых слуг, которые со сменой хозяина все теряют, на кого будет опереться?

Кастелян задумался, мы молчали. Успокоившийся ан Феллем, судя по отсутствующему лицу, размышлял о чем — то своём и даже не сразу понял, что охрипший мужик обратился к нему, а не ко мне.

— Жуткий у вас лейтенант, Ваша Милость. И ведь не боитесь, наверное…

Вот сволочь какая! У юного руководства для профилактики недоверия требовалось срочно развеять мрачные впечатления:

— Верность это понятие обоюдное, дядя. Своих не бросаю и на больших дорогах промышлять тоже брезгую.

— Ваша Милость, это я сразу понял, что вы за мелочью не нагнетесь…

Вот тут мне стало по — настоящему лестно. Всегда бы так ценили. И не враги, а собственное руководство.

— В общем, решай сам, что тебе делать, кастелян. Твоя жизнь, твои и хлопоты. Испугаешься своего ублюдочного господина придавить, мне, если честно говоря, наплевать. Скорее рано, чем поздно я и сам его удавлю. Однако учти, когда вы до замка доберетесь, кто — то из них — я ткнул большим пальцем в направлении его подчиненных, — непременно о нашей беседе раззвонит. И что ты ваши жизни сейчас спасаешь, никто после этого не вспомнит, что бы ты ему там не плёл.

Кастелян хмуро глянул в указанную ему сторону.

— Так что выбора даже нет, — я цинично ему усмехнулся, — на одной чаше весов ты со своей семьей и положением, а на другой один благородный выродок с тремя говнюками которые вас предали. Кто тебе ближе, выбирай сам.

Кастелян окинул меня тяжелым взглядом и повторил свою мысль уже мне в лицо:

— Жуткий вы человек, Ваша Милость.

— Для чужих, вполне может быть…

Лойх ан Феллем задумчиво смотрел в направлении спешно удаляющихся фигурок пехотинцев ан Реннедерна, такое ощущение, что до конца и не поверивших что их только что отпустили.

— Фер Вран, ты действительно думаешь, что он его убьет?

— Понятия не имею. Скорее нет, чем да. Чем в Одде ан Реннедерне больше гнили и глупости, тем вероятнее, я так думаю. Слишком от многого зависит, — я равнодушно пожал плечами. — Попытаться в любом случае следовало. Работа у нас опасная, кровников много, так что мстителей нужно давить сразу, как представится возможность.

Хмыкнул.

— Я же не золотом ему заплатил, бесплатно по ушам проехал. Придавит ублюдка подушкой — хорошо. Испугается или понадеется на лучшее? Ну и бог с ним. Что эти пять жизней для нас решают?

Капитан на какое — то время задумался и протяжно так выдал:

— А ведь действительно, жуткий ты человек, фер Вран ден Гарм…

Я только усмехнулся:

— Знаешь, фер Лойх. Самое смешное в нашем разговоре, что я ему ни одного слова лжи не сказал. Так, разве что немного сгустил. Самую малость….

Глава III

Большой добычи мы в брошенном лагере, разумеется, взять не смогли, отчего наши задним числом расхрабрившиеся псевдорейтары, конечно — же, начали скрипеть. Хауберк кастеляна пытались на себя примерить. Особенно неистовствовали вчерашние крестьяне, похоже, что даже не понимавшие что больше вмешательством богов и меня грешного пережили свою первую стычку.

Я поначалу отмалчивался. Несомненным плюсом классового общества было, что палки наши смертельно опасные для врагов мерсенарии старались не перегибать, однако потом эти терминаторы в дырявых подштанниках, все же начали непритворно надоедать:

— Варрох, тебе зубы во рту не жмут? — Дерох Варрох, напрасно снимавший с трупов луки и стрелы и теперь очень этим всем возмущенный застыл как мышонок перед змеей. Целовать в задницу во всех мирах обожаемый личный состав я изначально не собирался, поэтому парочка человек моего кулака уже отведала, что пошло взаимопониманию с коллективом только на пользу. Желания чтобы после плюхи тебя отливали водой после последнего показательного примера ни у кого в роте не было ни на грош.

— Почтенный кастелян бы тебе с удовольствием в брюхе дырку проковырял. Вы чем тут недовольны, волки тряпичные? Настоящими рейтарами вы станете через год, те из вас кто жив останется. Будь вы ими, стоптали бы всех на месте и не бухтели бы тут. А вы за спину друг друга прятались. Не так?

Ответом понятно было молчание…

— Вот и засуньте язычки в жопу. Прямо, так как сейчас. Пару — тройку из вас эта пятерка точно бы за себя взяла. Что живы остались, совсем не рады? Или решили, что мы с капитаном за вас должны были на копья лезть?

Ответить снова никто не рискнул.

— Собирайте трофеи и не чирикайте. Когда научитесь строи топтать, тогда и получите право возмущаться. Когда вам это разрешат.

Ан Феллем сидевший рядом хихикнул как ребенок.

— Давно тебя хотел спросить. Кулаками ты как копытом бьешь, не у кулачных бойцов набрался?

— А ты как думаешь? — Усмехнулся я. — Остался ты без меча, сразу ложись и помирай? Да и полно ситуаций бывает, когда оружие ещё лишнее, а вот бросок или тычок в зубы в самый раз.

— Преподашь пару уроков?

— Кулачного боя или борьбы?

Лойх задумался.

— Потом, когда будет время. Мне сейчас твой большой меч больше интересен. И тот прием, которым ты вампира в «Дрофе» разоружил. Покажешь?

— Почему бы и нет. — Пожал плечами я. — На мечах потренироваться я тоже не против. Но для учебных поединков нам с тобой учебные мечи понадобятся. Деревяшками тут не обойдешься.

— Кузнец скует, как роту догоним.

— Потренируемся. — Одобрительно кивнул я. — Мне и самому надо, пока навыки не растерял. Да и не только с тобой. Хоран на глефе очень хорош.

Ан Феллем согласно кивнул.

— Тебе не кажется, фер Вран, что за это надо выпить?

— Почему бы и нет, фер Лойх?

В общем, продолжили мы путешествие навеселе и в весьма приподнятом настроении, оставив у реки только раздетые донага трупы.

Локра представляла собой приличных размеров деревню, точнее сказать село. Храм в этом населенном пункте был и функционировал. К нему наш конвой и направился. Образовавшихся в стычке на броде покойников нужно было похоронить, попробовать скинуть на местном базаре часть обременявшего нас трофейного имущества, да и пристроить на постой часть раненых заодно.

В принципе, нетранспортабельного Зака Хелока можно было бросить и одного, однако это с приличной вероятностью было все равно, что его убить. Крестьянство в этом жестоком мире лишним человеколюбием не страдало, так что взять с сослуживцев плату за лечение, а потом тихо задушить беспомощного бедолагу в целях ограбления для местных колхозных Гиппократов было весьма вероятным вариантом. С группой провернуть такой номер было не то чтобы сильно сложнее, тут больше играл фактор возникновения вопросов со стороны сослуживцев. Одно дело что «умер от ран» один человек и совсем другое что «огневица» посетила, допустим, сразу троих.